Сергей Семанов. Генерал Брусилов

1853-1926

БИБЛИОТЕКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Сергей Семанов

Генерал Брусилов

Документальное повествование

[На полях Галиции и австро-венгерская артиллерия была наказана за плохую довоенную подготовку]

На полях Галиции и австро-венгерская артиллерия была наказана за плохую довоенную подготовку: она вела стрельбу с открытых или полузакрытых позиций. Зачастую русские артиллеристы первыми же снарядами накрывали вражеские батареи и уничтожали их. Наиболее яркий пример — действия русской гаубичной батареи мортирного дивизиона в бою под Тарнавкой 26 августа. Выпустив всего 200 гранат, она подавила огонь шести вражеских батарей; па захваченной вражеской позиции осталось 34 орудия, вокруг которых лежали убитые люди и лошади. Естественно, что Брусилов не мог велеть своим артиллеристам в такой обстановке вести экономную стрельбу.

Правый фланг брусиловской армии прочно стоял на месте, в центре войска тоже удерживали свои позиции, хоть и с большими потерями. Левый же фланг оказался в тяжелом положении, и немалая часть вины за это лежала на командире 48-й пехотной дивизии Корнилове. Ему своевременно был передан приказ Брусилова отойти на высоты севернее Миколаева. Корнилов этого приказа не выполнил, его дивизия была окружена, отброшена за реку Щержец и потеряла 26 орудий. Неприятель на этом участке продолжал продвижение.

Несколько поправила положение 12-я кавалерийская дивизия Каледина, поддержанная 2-й сводной казачьей дивизией. В критический момент Каледин бросил в самоотверженную атаку последние семь оставшихся у него в резерве эскадронов, опрокинул австрийцев и остановил их наступление. Впрочем, и действия Каледина вызвали неудовольствие командарма: остальные 17 эскадронов дивизии Каледина сражались в это время в пешем строю, поэтому в атаке не участвовали, а сама атака вследствие малой мощности решительного успеха не принесла.

[122]

В тот же день в полдень Брусилов получил сведения разведки: к центру позиций его армии противник собирает многочисленные колонны войск. Видимо, австрийцы намеревались пройти к Львову по кратчайшему пути. Командарм немедленно принялся собирать на угрожаемых участках все свои резервы. К рассвету 30 августа в центре боевого порядка армии сосредоточились 85 батальонов пехоты из 152, имевшихся в наличии у Брусилова. Здесь же он сконцентрировал почти всю свою артиллерию, в том числе тяжелый дивизион.

Против четырех брусиловских корпусов неполного состава в Городокском сражении действовало семь австрийских корпусов, двадцать одна пехотная дивизия! Брусилов в общем и целом знал о преимуществах противника, но и не думал ограничиваться оборонительными действиями. Командирам 7-го и 8-го корпусов велено было наступать. Расчет состоял в том, чтобы сбить наступательный порыв противника, спутать его планы. Этот расчет оправдался: русские атакующие корпуса, правда, продвинулись недалеко, но противник, израсходовав резервы, не смог нанести мощный удар, как было задумано.

Можно представить недоумение и даже досаду Брусилова, когда к нему, в этот крайне напряженный момент сражения за Львов, явился генерал-лейтенант граф Бобринский, только что назначенный генерал-губернатором Галиции. Неожиданный посетитель поинтересовался:

— Ваше высокопревосходительство, как вы считаете, могу ли я с состоящими при мне лицами теперь же переехать во Львов и вступить в исполнение своих обязанностей?

Брусилов не скрыл своего неудовольствия:

— В настоящий момент это было бы преждевременным. Сражение, от которого зависит, останется ли Львов в наших руках, в самом разгаре. Я надеюсь отстоять город, но обещать это, как вы понимаете, категорически не могу...

Никаких обещаний незадачливому посетителю Брусилов не дал, но город отстоял. Помогла помощь с севера: 3-я и 4-я русские армии успешно атаковали австро-венгерские войска. Разбитые, они начали отступать. Выдержав удар противника на Львов, армия Брусилова сделала свое дело. 30 августа австрийцы попытались снова наступать против войск 8-й армии, но были отбиты. В итоге напряженное сражение под Городком окончилось победой русских, и огромная личная заслуга принадлежит тут Брусилову, его твердости, выдержке и хладнокровию.

[123]

В этих боях части противника понесли огромные потери — до 50 процентов своего состава, и даже более. Управление австро-венгерскими войсками нарушилось, случалось, что по нескольку дней солдаты не получали продовольствия. В плен сдавались тысячи вражеских солдат — группами и в одиночку. Особенно охотно сдавались русским солдаты из порабощенных Габсбургской монархией славянских стран — чехи, сербы, словаки.

Решительное и быстрое преследование разбитого противника обещало многое. Поэтому Брусилов приказал восстанавливать немедленно переправы через реку Верещицу и преследовать врага кавалерией. В результате удалось захватить немалые трофеи и пленных.

Командование Юго-Западного фронта решило продолжать наступление и форсировать реку Сан. 8-й армии было приказано двигаться южнее линии Львов — Перемышль. То была хорошо оборудованная, мощная крепость, последнее слово тогдашней военной техники. Противник беспорядочно отступал, и крепость была обойдена русскими войсками. Взятие ее было возложено на 3-ю армию, а войска Брусилова по-прежнему держали левый фланг всего русского фронта и должны были двигаться к Карпатам.

К сожалению, преследование противника русские армии вели недостаточно настойчиво и умело. Причиной, в основном, была чрезмерная осторожность командования, вызванная, очевидно, впечатлением от неудачного исхода сражения в Восточной Пруссии (заметим, что это впечатление было сильно преувеличенным).

Наконец, быстрое преследование затруднялось и объективными обстоятельствами. В донесении главнокомандующему фронтом Брусилов писал, что на территории, по которой двигалась армия, каждому корпусу можно было предоставить только одну дорогу и на ней образовалась вереница войск, обозов и тыловых учреждений в 60 верст. Мосты были испорчены, правильный подвоз — расстроен.

По каждой такой дороге прошли две армии — австрийская и наша, протащили сотни орудий и зарядных ящиков, проползли десятки тысяч телег. Шоссе, и в мирное время не отличавшееся проходимостью, теперь стало горой грязи, камней; местами путь преграждали воронки, по внешнему виду — будто от тяжелых снарядов. На всем протяжении шоссе было усеяно поломанными телегами, застрявшими в глине грузовиками. Справа и слева, в кюветах — трупы околевших лошадей, около забуксовавших автомобилей — растерянные водители. В поле еще можно было исхитриться,

[124]

объехать особо развороченные участки шоссе обочиной, а то и прямо по полю, но в лесу — одно средство: становиться в хвост и двигаться шагом. А навстречу, в двуколках и арбах, везут раненых. Их тоже много, и это еще более затрудняет движение.

В Галиции имелось довольно много железных дорог, но использовать их можно было лишь в незначительной степени, поскольку почти отсутствовал подвижной состав и паровозы, пригодные для более узкой западноевропейской колеи. Поэтому вся тяжесть ложилась на конный транспорт, а он не мог снабдить своевременно войска продовольствием и боеприпасами.

В результате недостаточно решительного преследования австро-венгерская армия, над которой явственно нависла угроза не только разгрома, но и уничтожения, была просто вытеснена из Галиции. Галицийская битва — одна из крупнейших стратегических операций первой мировой войны закончилась успехом русских войск. Помимо весьма значительной территории австро-венгерская армия потеряла до 400 тысяч человек, из них около 100 тысяч пленных. Таким образом, начало войны для России не было таким уж угрожающим, как это иногда изображается. Более того, Австро-Венгрия оказалась на грани развала.

Надо признать, общие потери русских войск были довольно велики: они составили 230 тысяч человек. Это обстоятельство, вместе с трудностями снабжения действующей армии, заставило русское командование прервать Галицийскую операцию, чтобы устроить тылы и накопить запасы снабжения. Поражение Австро-Венгрии в Галицийской битве имело огромные политические последствия для общего хода мировой войны. Теперь, после поражения в Галиции и на реке Марие, во Франции, план германского командования быстрого и поочередного разгрома обоих противников провалился. Наступала затяжная позиционная война.

Брусилов сыграл в ходе Галицийской битвы выдающуюся роль. Можно сказать, именно в эти несколько недель напряженных сражений он окончательно сложился как военачальник: приобрел опыт — и успешный! — руководства большими массами войск в боевой обстановке. Сложились и основные черты Брусилова-полководца, которые проявились позже во всем блеске: пренебрежение шаблоном, твердость в руководстве, сдержанность и отсутствие всякой горячности, которая так плохо действует на подчиненных, истинно солдатская строгость в исполнении приказов высшего военного руководства. 

[125]

Действия Брусилова получили высокую оценку командования: 18 сентября он во второй раз за месяц был удостоен награды — ордена святого Георгия 3-й степени. Награду вручал ему пожилой полковник, глава георгиевской думы его армии. Зычным голосом бывалого строевика он сказал, обращаясь к Брусилову:

— Вы награждаетесь орденом, который по праву считается достойнейшим среди военных наград. По уставу, утвержденному полтора века назад при императрице Екатерине Алексеевне, орден святого Георгия вручается исключительно за личную храбрость, проявленную на поле боя. Знайте также, что до начала нынешней войны лишь девять офицеров нашей армии имели такую награду.

И полковник прикрепил маленький крест к генеральскому мундиру.

Кровавая и тяжелая война только разгоралась.

[126]

< Назад

Вернуться к оглавлению

Вперёд >

Далее читайте:

Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926), военный деятель царской и Красной армий.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС