Сергей Семанов. Генерал Брусилов

1853-1926

БИБЛИОТЕКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Сергей Семанов

Генерал Брусилов

Документальное повествование

[И все же Брусилов торопился с наступлением]

И все же Брусилов торопился с наступлением. Но начало наступления пришлось перенести еще раз: во-первых, Керенский непременно хотел заручиться одобрительной резолюцией I Всероссийского съезда Советов, заседавшего в Петрограде, а во-вторых, военный министр намеревался выехать на фронт, чтобы своим словом «воодушевить» войска перед наступлением. Промедление явно нервировало Брусилова, 11(24) июня он сообщал Керенскому: «Отложить представляется возможным только на два дня. Дальнейшее промедление может слишком вредно отразиться на успехе операции. Противник уже ясно чувствует подготовку с нашей стороны и на главных направлениях, дабы помешать нам, начинает огневые нападения, а на фронте одной из ударных армий, после артиллерийской подготовки, сам делает попытки небольшого наступления. Вероятно, подтягивает и резервы...»

Прошло еще два дня, а резолюции съезда все не было. 12 июня Брусилов по прямому проводу вызвал Керенского, настаивал на немедленном приезде. Начальник кабинета военного министра (Керенский был занят — в Таврическом

[262]

дворце уговаривал делегатов съезда) успокаивал Брусилова: «Резолюция будет вынесена сегодня или завтра... К нам уже прибывало немало делегаций с фронта от частей... Все они уехали в общем удовлетворенные, но это показывает, что для верности приезд туда на место самого министра с резолюцией солдат и рабочих... совершенно необходим».

Только прикрываясь авторитетом съезда, могло Временное правительство погнать солдат в наступление. Поскольку эсеры и меньшевики располагали па съезде значительным большинством, им удалось добиться угодной резолюции. Располагая ею, Керенский выехал на фронт.

Поразительно: такой вопрос, как начало стратегической операции, безусловно требующий строжайшей тайны, обсуждался громогласно с трибуны и в печати, решался голосованием, уже сам этот факт не предвещал ничего хорошего. Теперь же Керенский посещал участки ударных армий, произносил громовые речи на митингах, и места этих посещений усердно и точно отмечались на разведывательных картах германского генерального штаба. О внезапном ударе и говорить не приходилось: все разведки мира знали об этом давно и подробно...

Меж тем Керенский разработал целую систему «оздоровления» армии путем выпуска воззваний, приказов и поездок с агитационными речами — на них-то бывший адвокат больше всего рассчитывал, и вся его военная деятельность, в сущности, к ним и свелась. Во время таких поездок Керенский говорил перед солдатами только на одну тему — о необходимости наступать. Мотивировалась эта необходимость обычно желанием помочь союзникам, а кое-где Керенский призывал солдат идти вперед, на проволочные заграждения, еще и потому, что «там нас ждет земля и воля...» Вся буржуазная печать пела дифирамбы Керенскому, не жалея эпитетов для этого «героя».

16(29) июня артиллерия Юго-Западного фронта открыла огонь по позициям австро-венгерских войск. В тех же местах, где осенью 1916 года затухло наступление Брусилова, вновь началась серьезная операция. Она, пожалуй, превосходила прошлогоднюю по размерам и уж конечно по количеству введенной в дело тяжелой артиллерии.

Наступало четыре армии (с севера на юг): Особая, 11, 7 и 8-я. Главный удар наносили 11-я и 7-я армии. Подготовка, казалось, была самой тщательной: в полосе, протяженностью 100 верст, удалось сосредоточить 52 пехотные и 8 кавалерийских дивизий; их поддерживало 1114 орудий. Значительным было массирование сил и средств: до 2—

[263]

2,5 дивизий и 30—35 орудий на версту фронта. Русская артиллерия выглядела грозной силой. Управление ею было полностью централизовано, при подготовке к наступлению применялись новейшие методы разведки. На участках прорыва русские войска превосходили противника по людям в три раза, по артиллерии — в два. Не было недостатка в боеприпасах — положение резко изменилось даже в сравнении с 1916 годом, не говоря уже о 1915-м.

Но... техническая мощь возросла, а боевой дух солдат упал — это же, как известно, всегда оказывалось решающим. Ведь теперь-то Брусилов не был стеснен опекой нерешительного Алексеева, тем паче слабым верховным, Николаем II. Теперь он мог вроде бы развернуться и вновь в тех же, давно знакомых краях нанести решающее поражение ослабевшему врагу. План наступления был хорош, учтены все возможные противодействия противника, подготовлены подкрепления и... ничего не получилось! Вновь подтвердилась старая истина, что никакой военный гений не в силах принести успех войскам, которые воевать не желают и в атаку не идут.

[264]

< Назад

Вернуться к оглавлению

Вперёд >

Далее читайте:

Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926), военный деятель царской и Красной армий.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС