Иосиф ИЛЬИН. Не дают житья аэропланы

1916 г.

БИБЛИОТЕКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Иосиф ИЛЬИН

«Не дают житья аэропланы»

Таким ход войны представляли себе в самом ее начале художники-баталисты.
О реальных авианалётах читайте ниже:

11 марта. Полицы

Не дают житья аэропланы. Повадились ежедневно летать целыми эскадрильями, сбрасывая массу бомб — очевидно, решили разрушить станцию. Должен сказать, что это самое неприятное ощущение, которое я когда-либо испытывал. Только начинает светать — слышится густое жужжание где-то высоко в небе. Все, разумеется, поспешно вскакивают. Потом над нами появляются десять-пятнадцать аэропланов в «гусином» строе, то есть треугольником, очень красиво, надо сказать. Затем раздается резкий свист и грохают разрывы бомб. Они падают со всех сторон, и близко, и далеко, и нет никакой возможности от них скрыться.

Я вообще решил раз и навсегда оставаться там, где меня застигает налет. Сегодня, как только раздался шум, я встал, пошел умываться, а потом сел в столовой и сидел. Кругом грохотали взрывы. Убило двух солдат и четырех ранило. Все санитары, доктора и сестры изобрели замечательный способ: они забираются под вагоны и зацепившись ногами и руками за ось колес, висят на ней, плотно к ней прижавшись. Их примеру следуют и наши солдаты. Вообще же каждый раз начинается с паники и беготни и криков: «Аэропланы! Аэропланы!» Наши батареи открывают огонь. Очень красиво, когда все небо покрывается белыми барашками и кольцами дымков, словно от гигантской папиросы. Но вся стрельба совершенно безрезультатна, и пока что ни разу не было попадания.

12 марта. Полицы

Сегодня опять налет. Убило на вокзале трех солдат, ранило сестру милосердия, которая там в это время находилась. Одного солдата маленьким осколком прямо пронизало.

Вечером опять был налет. Бомбы так и ложатся вокруг вагонов, и мы просто подскакиваем все вместе с вагонами от их взрывов. Я убежден, что рано или поздно, но станция будет разнесена.

14 марта. Полицы

Сегодня я стоял на площадке, когда вдали раздался шум пропеллеров и солдаты стали кричать: «Аэропланы!». Я поднял голову и увидел в голубом небе, словно майских жуков, десять аэропланов. Их крылья были прозрачны под лучами утреннего солнца и розовели, как у настоящих жуков. Лишь только они стали приближаться, как вокруг них стали появляться комочки белых перистых и тоже розовых дымков — рвались наши шрапнели.

Загудели разрывы, гулкие и потрясательные. Куда тут денешься! Наблюдал, как подвешивались санитары и доктора. Странное ощущение — стоишь и в голове мелькает: ну вот сейчас ахнет в вагон. И так и кажется, что каждая следующая бомба непременно уж попадет.

16 марта

Неожиданные перемены. Харченко вызвали в штаб батальона, приказав немедленно сдать роту капитану Бачинскому. Я был очень поражен, когда увидел Бачинского — он мой товарищ по морскому корпусу. Лейтенантом вышел в запас, а на войну попал в инженерные войска. Мы с ним радостно встретились, и он просил меня помочь ему принимать отчетность и проверить списки роты. Пошли с ним в вагон-мастерскую и там за столом расположились. Только что стали читать — Бачинский мне диктовал, а я клал на счеты, как зажужжали аэропланы и через несколько минут загрохотали взрывы бомб. Забегали люди, начались крики «аэропланы, аэропланы!», но Бачинский продолжал спокойно сидеть и диктовать. Вагон наш так дрожал, что подпрыгивали счеты, и я все время путал. Сбросили, кажется, бомб двадцать — двадцать пять. После налета один солдат принес стрелу — оказывается, сбрасывают и стрелы — это тонкие стальные стрелы, небольшие, длиной немного больше пальца. Говорят, что они пронизывают человека насквозь...

Скитания русского офицера. Дневник Иосифа Ильина. 1914-1920. М., 2016, с. 155-157.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС