Сергей Семанов. Генерал Брусилов

1853-1926

БИБЛИОТЕКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Сергей Семанов

Генерал Брусилов

Документальное повествование

[До начала первой мировой войны считалось, и справедливо, что наилучшей формой достижения победы может быть обходной маневр]

До начала первой мировой войны считалось, и справедливо, что наилучшей формой достижения победы может быть обходной маневр. Предполагалось, что, сковав войска противника огнем по фронту и сосредоточив резервы на одном пли обоих флангах, можно в подходящий момент обойти противника, принудив к отступлению, а то п окружить его. Отсюда и преувеличенная часто, прямо-таки паническая боязнь большинства русских генералов (а также австрийских, французских, английских, в несколько меньшей мере — германских), боязнь «потерять фланг», что затрудняло им решительные действия и сдерживало, как показал опыт, их наступательный порыв.

Крепко засела в умах генералитета и другая аксиома: считалось невозможным атаковать противника с фронта, так как благодаря возросшей силе огня обороняющейся стороны такой удар несомненно связывался с большими потерями и часто делался совсем невозможным. Так предписывала довоенная теория.

Практика сражений показала другие образцы. Вскоре после начала войны миллионные армии враждующих сторон, зарывшись в землю, создали сплошной фронт, что исключало возможность фланговых маршей, обходов: флангов, как таковых, не было. Оставалось только одно — прорывать

[186]

сильно укрепленные позиции, нанося именно фронтальные удары. Для этого в избранном месте сосредоточивалось по возможности большее число артиллерийских орудий, желательно тяжелых, вплоть до 12-дюймовых, и сильные пехотные резервы: чем больше, тем лучше. Следовала артиллерийская подготовка, длившаяся часто по нескольку дней. Артиллерия должна, казалось бы, уничтожить проволочные заграждения и подавить огонь вражеской пехоты или уничтожить ее полностью в окопах. Затем начиналась атака пехоты, поддержанная артиллерийским огнем, и если обработка вражеских окопов была достаточно сокрушительной, то, рассуждали теоретики, неизбежно последует прорыв вражеской обороны.

Должен последовать, но не следовал! Не удавалось успешно наступать как союзникам России, так и ее противникам.

Семь дней, с 9 по 15 мая (по новому стилю) 1915 года, бомбардировали позиции немцев французы в Артуа, севернее Арраса, а когда их пехота пошла в атаку, то сумела углубиться... па два километра! Фронт прорвать не удалось, несмотря на немалые потери.

Четыре дня, с 22 по 25 сентября (по новому стилю) 1915 года, в Шампани молотили землю французские пушки, когда же пехота попробовала атаковать, то за два дня продвинулась на 2—4 километра, овладела первой позицией германцев... и остановилась. И тоже была обескровлена.

Десять месяцев (с февраля по декабрь 1916-го) продолжалась «мясорубка» под Верденом, были уничтожены и искалечены с обеих сторон многие сотни тысяч людей — прорыва фронта не произошло.

Следует особо оговорить единственный успешный пример применения этой методы — уже описанный Горлицкий прорыв, вызвавший отступление русской армии. Но этот успех германо-австрийских войск явно нетипичен: уж очень в тяжелых условиях находилась тогда русская армия, слишком велико было превосходство атакующих. В тех же случаях, когда имелось хотя бы приблизительное равенство сил и обороняющейся стороной принимались соответствующие меры, прорыва фронта достигнуть не удавалось никому и нигде.

Новый опыт войны заключался в том, что подготовку к «прогрызанию» фронта никак нельзя было скрыть от обороняющейся стороны: разведка, в особенности воздушная, немедленно сообщала, что на тот или иной участок фронта

[187]

противника движутся огромные колонны пехоты, сосредоточивается артиллерия, свозятся боеприпасы и т. д. Подготовительный период к наступлению длился, как правило, шесть — восемь недель. Ко времени, когда противник наконец считал себя готовым, обороняющаяся сторона точно знала, в каком месте ждать нападения, и принимала соответствующие меры: стягивала к этому месту резервы и артиллерию.

В результате пропадало превосходство нападающей стороны, и всегда удавалось отразить удар.

Казалось бы, дело ясное, надо менять способ атаки, но инерция мышления порой бывает очень сильна: подобный способ прорыва обороны противника в позиционной войне считался, по выражению Брусилова, «исключительно пригодным». Понимая всю недостаточность и ограниченность такого способа действий, русский военачальник решил отойти от шаблона, и это, как мы увидим, позже принесло ему успех. Вот как он обосновывал свое решение перед командующими армиями 5 апреля:

— Во избежание вышеуказанного важного неудобства я приказываю не в одной, а во всех армиях вверенного мне фронта подготовить по одному ударному участку, а кроме того, в некоторых корпусах, по вашему, господа генералы, усмотрению, выбрать каждому свой ударный участок и на всех этих участках немедленно начать земляные работы в 20—30 местах. Тогда даже перебежчики не будут в состоянии сообщать противнику ничего иного, как то, что на данном участке готовится атака. Таким образом, противник будет лишен возможности стягивать к одному месту все свои силы и не сможет знать, где предполагают нанести ему главный удар. Я принял решение нанести главный удар в 8-й армии, направлением на Луцк, куда и будут направлены мои главные резервы и артиллерия. Но и остальные армии должны наносить каждая хотя и второстепенные, но сильные удары, и, наконец, каждый корпус на какой-либо части своего боевого участка должен сосредоточить возможно большую часть своей артиллерии и резервов, дабы сильнейшим образом притягивать на себя внимание противостоящих ему войск...

Тут самое время сказать, что избранный Брусиловым способ действий также имел свои недостатки, и главнокомандующий Юго-Западным фронтом отчетливо сознавал это. В частности, дело заключалось в том, что Брусилов не мог собрать на направлении главного удара такое количество сил и средств, которым он располагал бы, действуя по ста-

[188]

рой методе и атакуя врага лишь на одном участке. Но в том-то и состоит особенность выдающегося полководца, что он способен в новых условиях не руководствоваться шаблоном, а выдвигать новые идеи.

Итак, 5 апреля Брусилов изложил своим командармам план действий, столь разительно отличавшийся от принятого шаблона. Они не могли не смутиться. Каледин, армии которого предстояло наносить главный удар, вновь стал сомневаться в успехе и даже сказал, что едва ли Луцкое направление выбрано правильно, так как именно здесь противник больше всего и укрепился.

[189]

< Назад

Вернуться к оглавлению

Вперёд >

Далее читайте:

Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926), военный деятель царской и Красной армий.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС